– Светлану продолжают готовить, – сказал я.

– К чему? – Девушка слегка нахмурилась.

– Не знаю. К чему-то, что не смогла сделать Ольга. К чему-то очень опасному и очень важному одновременно.

– Это хорошо. – Она потянулась за бокалом. Налила себе сама, пригубила коньяк.

– Хорошо?

– Ну, да. Что готовят, направляют, – Тигренок поискала что-то взглядом, потом, нахмурившись, посмотрела на музыкальный центр у стены. – Вечно куда-то ленивчик пропадает.

Центр ожил, засветился. Заиграл «Queen» – «Kind of Magic». Я оценил непринужденность жеста. Управлять электронными схемами на расстоянии – это не дырку в стене взглядом сверлить и не комаров файерболами разгонять.

– Сколько ты готовилась к работе в Дозоре? – спросил я.

– Лет с семи. В шестнадцать уже участвовала в операциях.

– Девять лет! А тебе ведь проще, твоя магия – природная. Из Светланы собираются слепить великую волшебницу за полгода-год!

– Тяжело, – согласилась девушка. – Ты думаешь, шеф не прав?

Я пожал плечами. Говорить, что шеф не прав, так же глупо, как отрицать восход солнца на востоке. Он сотни, да что там сотни – тысячи лет учился не делать ошибок. Гесер может поступать жестко или даже жестоко. Может провоцировать Темных и подставлять Светлых. Он все может. Только не ошибаться.

– Мне кажется, он переоценивает Свету.

– Брось! Шеф просчитывает.

– Все. Я знаю. Он очень хорошо играет в старую игру.

– И Свете он желает добра, – упрямо добавила волшебница. – Понимаешь? Может быть, по-своему. Ты поступил бы иначе, и я, и Семен, и Ольга. Любой из нас делал бы по-другому. Но он руководит Дозором. И имеет на это полное право.

– Ему виднее? – ехидно спросил я.

– Да.

– А как же свобода? – Я вновь наполнил рюмку. Кажется, она уже была лишней, в голове начинало шуметь. – Свобода?

– Ты говоришь, как Темные, – фыркнула девушка.

– Я предпочитаю думать, что это они говорят, как я.

– Да все очень просто, Антон. – Тигренок наклонилась ко мне, заглянула в глаза. От нее пахло коньяком и чем-то легким, цветочным, вряд ли духами: оборотни не любят парфюмерию. – Ты ее любишь.

– Люблю. Для кого это новость.

– Ты знаешь, что скоро ее уровень силы превысит твой.

– Если уже не превысил. – Я не стал об этом говорить, но вспомнил, как легко Света почувствовала магические экраны в стенах.

– Превысит по-настоящему. Вы станете несоизмеримы по силе. Ее проблемы станут тебе непонятными и даже чуждыми. Оставаясь с ней рядом, ты будешь чувствовать себя неуклюжим довеском, жиголо, начнешь цепляться за прошлое.

– Да. – Я кивнул и с удивлением обнаружил, что рюмка уже пуста. Наполнил ее под пристальным взглядом хозяйки. – Значит – не останусь. Это мне не нужно.

– А иного не дано.

Не подозревал, что она умеет быть такой жесткой.

И того, что будет нервно переживать, всем ли по вкусу угощение и обстановка, не ожидал, и этой злой правды – тоже.

– Знаю.

– Раз знаешь, то, Антон, ты возмущаешься, что шеф так усиленно тащит Свету вверх по одной-единственной причине.

– Мое время уходит, – сказал я, – Песком сквозь пальцы, дождем с неба.

– Твое время? Ваше, Антон.

– Оно не было нашим, никогда.

– Почему?

А собственно говоря, почему? Я пожал плечами.

– Знаешь, некоторые звери не размножаются в неволе.

– Опять! – возмутилась девушка. – Ну какая неволя? Ты должен радоваться за нее. Светлана станет гордостью Светлых. Ты первый ее обнаружил, именно ты смог ее спасти.

– Для чего? Для очередной битвы с Тьмой? Ненужной битвы?

– Антон, все-таки ты сам сейчас говоришь, как Темный. Ты ведь ее любишь! Так не требуй и не жди ничего взамен! Это путь Света!

– Там, где начинается любовь, кончаются Свет и Тьма.

От возмущения девушка замолчала. Грустно покачала головой. Неохотно сказала:

– Ты можешь по крайней мере пообещать…

– Смотря что.

– Быть благоразумным. Довериться старшим товарищам.

– Обещаю наполовину.

Тигренок вздохнула. Неохотно произнесла:

– Слушай, Антон, ты, наверное, думаешь, что я тебя совсем-совсем не понимаю. Это не так. Я ведь тоже не хотела быть магом-оборотнем. У меня были способности к целительству, довольно серьезные.

– Правда? – Я с удивлением посмотрел на нее. Никогда бы не подумал.

– Были, были, – легко подтвердила девушка. – Но когда стал выбор, в какую сторону силы развиваться, меня позвал шеф. Мы сидели, пили чай с пирожными. Поговорили, очень серьезно, как взрослые, хоть я и была совсем девчонка, младше Юли. О том, что нужно Свету, в ком нуждается Дозор, чего могу добиться я. И решили, что способности к боевой трансформации надо развивать, пусть даже в ущерб всему остальному. Мне не очень нравилось вначале. Знаешь, как больно перекидываться?

– В тигра?

– Да нет, в тигра ничего, обратно трудно. Но я терпела. Потому что верила шефу, потому что понимала, это правильно.

– А сейчас?

– Сейчас я счастлива, – с жаром ответила девушка. – Как представлю, чего была бы лишена, чем занималась бы. Травки, заклинания, возня с исковерканным психополем, снятие черных воронок и приворотов…

– Кровь, боль, страх, смерть, – в тон сказал я. – Бой на двух-трех слоях реальности одновременно. Увернуться от огня, хлебнуть крови, протиснуться сквозь медные трубы.

– Это война.

– Да, наверное. Но разве именно ты должна быть на передовой?

– Кто-то ведь должен? И, в конце концов, такого дома у меня не было бы, Тигренок обвела гостиную рукой. – Сам знаешь, целительством много не заработаешь. Будешь исцелять в полную силу, кто-то начнет убивать без остановки.

– Хорошо тут, – согласился я.– А ты часто здесь бываешь?

– Когда как.

– Догадываюсь, что не очень. Ты хватаешь дежурство за дежурством, лезешь в самое пекло.

– Это мой путь.

Я кивнул. Что я, в самом-то деле. Сказал:

– Да, ты права. Устал, наверное. Вот и несу всякую чушь.

Тигренок подозрительно посмотрела на меня, явно удивленная столь быстрой капитуляцией.

– Мне надо посидеть с бокалом, – добавил я. – Хорошенько напиться в одиночестве, уснуть под столом, проснуться с головной болью. Тогда сразу по легчает.